Интервью Радия Хабирова государственным СМИ республики в преддверии Нового года вот уже второй год подряд становится доброй традицией.
Глава Башкортостана говорил с руководителями ведущих изданий больше двух часов. За это время обсудили многое: от насущных вопросов до личных. Редакция bash.news собрала в одном материале ключевые темы большого интервью Главы Республики Башкортостан Радия Хабирова.
Тяжелый был очень год, непростой. Самое главное - чтобы наша республика была единой. Кажется, у нас сейчас такой момент. Конечно, этому способствует то, что наши парни защищают нашу страну. Самое главное для меня в этом году - это, конечно, задача поддержать нашу страну, наших ребят. Кажется, вот этой работе мы уделили должное внимание.
В минус себе зачту… мне сложно это называть в цифрах, но где-то не дожал, где-то не был дальновиден, чтобы более эффективно решать задачи, где-то был резок.
Я не могу себя оценивать. Управленческая команда работала на повышенных оборотах. Считаю, что многое удалось. Была выстроена эффективная защита от коронавируса. Наша команда эффективно обеспечивает стойкость и развитие экономики в условиях санкционного давления. Команде удалось мобилизоваться. Жители республики достойно проходят эту историю. Они выдержали ковид, очереди, нехватку мест, ужасную борьбу с фейками, вакцинацию. Проявили достойную позицию к этому вопросу. Люди стали сплоченными.
Я питаюсь главным - ответственность. Я с детства боялся родителей подвести, а сейчас боюсь подвести людей, свое имя. Боюсь, что моим детям что-то будут говорить, моя жена не будет гордится мной.
У нас стало меньше разногласий. Но даже в самой счастливой семье они есть. Мы в какой-то момент задумались: какая у нас страна? Что мы значим для этой страны? Очухались немножко, начали понимать, какие у нас люди. Мы наконец увидели красоту российского народа. Башкиры как воины всегда были на страже страны, были источником большой промышленной поддержки. У нас сколько было госпиталей, беженцев… Когда был большой поток беженцев, мы ждали больше. Когда они к нам приехали, чуть более 800 человек - они многие найдут здесь Родину.
Я не понимаю, кому это нужно, вбросы какие-то. Почему я поддерживаю? Это началось с 2014 года. Я знаю эту ситуацию. Познакомился с теми людьми, которые сейчас на слуху. Там и чисто дружба родилась. Я с Денисом Владимировичем (Пушилиным) давно дружу. Собираюсь ли я уходить или не собираюсь? Никуда не собираюсь. Я нахожусь на госслужбе, избран людьми. Если руководство скажет “работайте там” - я соберу шинель и пойду без разговоров. Я на службе. Срок полномочий истекает в 2024 году, время еще есть. Нельзя строить планы республики с судьбой одного человека. Есть вещи, которые не остановить. Можно добавить энергии или, наоборот, убрать, но планы республики должны идти. Это промышленность, предприятия, целая жизнь.
О моих планах: с первого дня своей работы я не делал себе план до 2024 года. Некоторые вещи надо планировать на 10 лет вперед. То, что наша команда сейчас придумает, пригодится. На Зауфимье, Забелье мы получили 10 миллиардов рублей. Что это дает? Возможность развивать территории за Белой, Демой, за Уфимкой. Строить жилье, обеспечить водой много населенных пунктов, которые задыхаются. Этот проект был подготовлен еще при Качкаеве. Когда решался вопрос по “Стимулу”, задавался вопрос: у кого есть проект? Он был. Поэтому мы с ним зашли и получили деньги.
Сейчас время замечательное - столько федеральных программ! Нам говорят: делайте заявку, обоснуйте и получите деньги. Это большая команда, которая делает бюрократическую работу. Мне кажется, нам удалось это сделать организованно. Между регионами идет очень серьезная борьба.
“Восточный выезд” - это большая работа, началась давно. В какой-то момент нам удалось раскачать эту ситуацию. Я очень внимательно за ним смотрю. Сказал: если мы остановим работу, то никогда не построим. Мы тратили сотни миллионов рублей на то, что ничего не происходило. На тот момент проходка была сделана. В какой-то момент мы были в патовой ситуации. Остановить стройку - это речь вообще о миллиардах. Дай бог, мы вместе запустим этот проект.
Я могу выразить благодарность Лилии Гумеровой. Она наш сенатор, огромную помощь нам оказывает. Мы понимаем благодаря ей, на что делать акцент. У нас крепкий депутатский состав в Госдуме. Кто-то лучше работает, кто-то хуже.
По вопросу: не одной “Икеей” мы живы. Есть и другие магазины. Только человек не очень компетентный может говорить, что мы выдержим. Нет, нам предстоит большая дорога. Но после 2014 года многие отрасли жили в режиме санкций. Пример приведу: по всей стране есть газовые трубы. Газ сам по себе не идет, его нужно гнать компрессорами. Их делали либо в Штатах, либо в Европе, либо на Украине. Уже давно был проект, который шел сам по себе, и силой энтузиастов эта попытка была - переделать боевой двигатель самолета под эти средства. И вот сейчас эти агрегаты уже перекачивают газ. Новые аппараты уже будут мощнее. Вы же видели, что такое двигатель самолета? Это совершенство. Вот это вам пример импортозамещения в большом плане.
Мы мебель начали делать. Первый в России мебельный кластер расположен именно в Туймазах. Один производит спинку, другой - матрасы. И не надо мудрить, они между собой завязаны. Мебельный кластер уже 7 миллионов получил.
У меня мечта: когда-нибудь надеть костюм, который пошили в нашей республике. Когда-то мы шили одежду, но мы это потеряли. Поэтому третий год подряд есть программа поддержки легкой промышленности. Легпром убивали тем, что продукция приходила дешевая из других государств.
Там два предприятия шьют спецодежду. Моя мечта - затащить в республику компанию Zasport, которая шьет одежду для олимпийской сборной. И еще пример: в Нефтекамске есть одежда HOME. У меня в семье все одеты в это. Молодцы ребята. На мой взгляд, это росточки, которые мы должны поддержать.
В планах у меня особо и не было туда ехать. Контактов деловых тоже не было. Санкции бьют по тем, у кого есть счета, активы. Я на эти санкции смотрю с иронией и недоумением. Недавно меня включили в санкции США, начала распространяться информация, что все мои счета будут арестованы. Все знают, что счетов у меня этих нет, но на неготовых потребителей эта информация работает.
“Сода” работает на страну, на республику. Прибыль и общая выручка нас очень сильно радуют. Деньги они платят - 3,2 млрд дивидендов. Поддержка благотворительных задач. Наша работа по оказанию поддержки экипировки батальонов - это немаленькие деньги. Оденьте несколько сотен человек! Все это с помощью львиной доли “Соды”. Они выполняли важную задачу. “Сода” сейчас испытывает большие сложности - санкции. Потребность в соде огромная. Сейчас большое искусство нужно проявить менеджменту. Я даже не хочу об этом громко говорить, но они изыскивают возможности отправить свой товар. Задача другая, нам ее Президент поставил: модернизация, экология, недопущение сокращения предприятия и нормальные условия труда.
Отвечу конкретно. Нет опасности сейчас никакой в моменте, когда я глава республики.
Комиссия осталась (по недропользованию). Я никогда не прикрывался, что это федеральные полномочия. Мы с коллегами сели и поговорили: давайте вот так сделаем. Собрались в команду. Сейчас приходят лицензиаты, их спрашивают: а вы когда ущерб будете восстанавливать? Людей предельно возмущало, когда перед бабаем проходит трактор и рыть начинает. Мы выстраиваем схему, чтобы такого не было. Но если мы не будем ничего добывать, на что мы жить будем? Медь нужна, уголь нужен. И сода нужна.
Когда глава республики приезжает на похороны парня, погибшего там… Родители понимают: не зря погиб. Это держит людей, которые потеряли человека. Мы должны сделать так, чтобы память жила о человеке.
Ко мне подходят, говорят “давайте площадь переименуем”. Не надо, прекрасное название. По самому памятнику сейчас идет дискуссия. Я хочу посоветоваться с людьми. Есть предложение, чтобы там был почетный караул. Не круглосуточно, какое-то время. Это красивый ритуал. Я думаю, надо посоветоваться.
И вторая история. Мы хотим там сделать маленький визит-центр, маленькую кафешку. Помните, там министерская столовая? Там уже висит название “Дом башкирской кухни”, надо Советскую площадь напитать этим. Еще можно освободить некоторые площади под музеи.
Я лично про памятник не могу использовать слово “существовать”. Возвышение, парение. У меня есть сложившееся решение. Что нам важнее - провести юбилей или уверенность в сохранении памятника? Поэтому я принимаю решение следующее, склоняюсь к такому: не надо увязывать памятник с юбилеем. Он сам по себе, он наша гордость. Поэтому сейчас надо думать о том, как сделать правильно. Мы летом заключили контракт на изыскания, это специализированная фирма. Они сейчас проводят проектирование. В марте 2023 года мы только получим проект с экспертизой. Поэтому его снять, поставить, накрыть. Чего на мой взгляд нельзя делать - нельзя гнать, подводить под какую-то дату. Предстоит титанический труд. По нашим предварительным оценкам речь идет не об одной сотне миллионов. Юбилей мы проведем достойно, хорошо. Мне кажется, не надо увязывать с этим.
Часто спрашивают, якобы есть перечень, который надо выполнить. Нет такого, есть базовые объекты, которые предполагаем сделать. Главная задача - “почистить” Уфу. Человека не будет радовать красивый объект, если во дворе ужасно. Это большая программа. Это и выполнение больших транспортных вещей, мы говорим про Бельский мост, мы его называем “старым”. К 2024 году на Пугачева будет четыре полосы. Много спорта мы делаем. По Дому науки и культуры - ДНК Башкортостана - мы ведем проектирование, к юбилею мы его не построим, но это не значит, что мы отойдем от наших планов.
Это ровно тот вопрос, за который стыдно. Где-то, видимо, не дожал. Цирки все федеральные. Один проект еще до меня был неудачный, мы сейчас перепроектируем. Сколько работаю - столько перепроектируем. В конце декабря обещают завершить проект. Мы республиканские деньги не имеем права туда вложить.
Она будет достроена. Первое: чтобы начать работу по мечети, без 2 миллиардов в кармане туда ходить не надо. Мы же строим не ангар для самосвалов, это мечеть. Умножайте 2 миллиарда на два. Без этого туда не заходить. Бюджет мы не можем тратить на такие объекты, идет внебюджет. Если я сам лично не буду этим заниматься, ничего не получится. Я трезво взвешиваю эту историю. До 2025 года этих денег не будет. Я должен думать о том, как поддержать мобилизованных, выдержать санкционное давление.
Он немного побаливает, мы были у него недавно. Да, мы очень благодарны ему за работу.
Я люблю Кашкадан. Нравится парк “Поющие родники”, это Белебей. Ну уж простите, опять Уфа, мне очень нравится парк “Первомайский”. Он большой, знаете, как туда приятно ходить? Очень много пенсионеров, мне нравится слышать “спасибо” за этот парк от пожилых людей. Ровно такая же история, надеюсь, будет с парком “Нефтехимик”.
Люди у нас в районах и городах поскромнее и менее выпячивают проблему. Для меня сейчас задача - помочь сельским жителям, муниципалитетам. Поэтому сейчас у нас программа, где мы соединяем деревни до 500 человек с районным центром. Не у всех есть машины. Может, не надо шаттл ставить, но чтобы хотя бы пятницу-субботу работали.
В Уфе базовых проблемы две. Это культура работы водителей и регулярность - первое. Второе: мы откровенно не успеваем новые районы обеспечивать автобусным сообщением. Надо работать с “Башавтотрансом” и с нашими частными перевозчиками. До сих пор ряд перевозчиков не принимают карту “Алга”. Идея-то хорошая, а им наличка нужна. Нужно покупать автобусы. В первом квартале у нас еще автобусы придут. Такой вопрос не может решиться в моменте. Наша задача - на основные маршруты поставить большие автобусы. Я не один в поле воин, есть команда Уфы, есть МУЭТ. Сейчас ведем работу по совершенствованию работы трамваев. Все вопросы, связанные с перевозками - правильные. Я понимаю, что нужно делать.
Вообще, скажем так, я очень внимательно стараюсь относиться к судьбам людей. На мой взгляд, не надо топтать человека. В то же время, если человек не справляется, когда такие задачи мы решаем большие, где-то люди не оказались готовы.
Я ему поставлю пятерку. Это было в некотором смысле рискованно, я ведь не знал, каков он будет как премьер-министр. Это лучший премьер-министр, с которым бы я хотел работать. А члены правительства - там все добросовестные люди.
При выборе людей всегда смотрю на два критерия: человеческие качества и компетентность. Максим Васильевич Забелин (бывший министр здравоохранения - прим. редакции) это для меня человек № 1 по человеческим качествам. Что-то у него получается, что-то нет. Но он верно определил траекторию и является для меня верным человеком. Мне комфортно с ним работать.
У меня есть определенное преимущество: классическое юридическое образование, учился на “отлично”. Я всегда исходил из презумпции невиновности. Принцип какой: я же с работниками органов общаюсь, имею фактуру. Я задаю простой вопрос: в карман клал? Если сложная история, разбирайтесь, если суд вынесет решение - я его на следующий день увольняю. Для меня решение суда - обязательное. Поэтому позиция такая: если мне приходят и аргументированно говорят: поймали со взяткой - даже без разговоров увольнение.
Некоторые критикуют меня, мол, почему не выгоняешь уголовников? Но почему он уголовник? Вот посадят его - тогда да. Я свою позицию обозначил.
Мы их уже поддерживаем. Все программы есть, они работают, но я считаю, что все-таки мы должны глубже с этим поработать. Я был очень удивлен, когда в 2018 году я увидел акушерский пункт и разгромил пункт, а глава говорит: это не мои полномочия, это Минздрав. Мы приучили глав муниципалитетов, что все, что происходит на территории муниципалитета, - это их задачи.
Конечно, верю. Процесс урбанизации нам не остановить. Здесь вопрос зависит от того, насколько быстро будет идти этот процесс и когда он остановится. Сейчас у нас 38% сельского населения. Качество нашей работы будет оцениваться по тому, какой процент сельских жителей мы сохраним. Сейчас даже талантливая молодежь из села хорошо зарабатывает, но не может нормально работать на селе. Мы строим ФОКи, отсыпаем дороги. Героизма в этом нет никакого. Но нам строить еще много, за это время мы можем потерять часть села. Я не футуролог, но в моем понимании это естественный цивилизационный процесс, когда село перетекает в город. Когда любой мальчишка рвется в город. Он даже на Уфу не смотрит. Только одно: нужна нормальная работа, нормальная среда вокруг.
Минобразования нам говорит: вот мы идем таким путем. Мы могли бы сказать, что будем “местячковыми”. Но мы сказали, что разделяем этот вектор. Это, кстати, был один из первых разговоров с Президентом России. Посмотрите научную карту регионов. По статусу университетов у Удмуртии был выше статус. У нас не было федерального университета, не было ни одного из тех вузов, которые формировали вектор развития образования. Поэтому я наивно попробовал. На тот момент проект федерального университета уже ушел. Мы обсудили, что надо усиливать вуз, создавать мегакрупное учебное заведение. Большие силы там, где мощный вуз. Тогда родилась идея осуществить синергию двух вузов. Один Всевышний знает, сколько сил ушло на то, чтобы убедить людей. Пока людям объяснял, пока встречался с профессорами, говорили: посмотрите, чего вы боитесь? Боялись потерять свои места. Мы можем разделить кафедры. Нужны новые специальности. Тогда это был тяжелый переговорный процесс. Я глубоко признателен, что моему слову поверили.
А потом, когда одно потянуло другое, мы начали побеждать в “Приоритете-2030”. Мы сейчас ждем решения второго этапа. Очень надеемся, что статус нашего участия в “Приоритете-2030” будет выше, а это уже несколько миллиардов. Моя задача как руководителя - обеспечить нормальное финансирование. Мы бы не были успешными в решении вопроса по кампусу. Башкортостан - самый молодой регион в ПФО. Конечно, кампус нужен. Наш кампус стоит 26,8 млрд рублей.
Я когда рекомендовал его кандидатуру, я, разумеется, положительно о нем думал. Он очень старается. Он еще не прошел адовые круги, весной подведем итоги. Он вносит нотку современности. Где-то, может, я уже несовременный человек, а он старается. Важно, чтобы он смог сориентировать команду города, может не получиться. Один в поле не воин, заставь работать команду.
Дефицит кадров есть. Полагаю, он будет нарастать. Промышленность растет. За три года инвестиции каждый год увеличивались. За три плюс 31 процент. Мы ползли аномально верх. Просто, мне кажется, недолюбленный инвесторами регион. По кадрам: надо заниматься, развивать среднее профессиональное образование, повышать уважение к человеку труда. Кумирами часто были другие люди: кто громче крикнет, кто эпатирует.
Когда нам пришли деньги, мы от радости, может, не понимали. Это 63 школы. В какой-то мере захлебнулись в отношении 5 школ. Не понимаю, почему об этом говорят в негативном ключе. Ведь в 50-60 школах уже бегают дети. Мы обожглись на этом. В ранге вице-премьера я закрепил этот вопрос. Представляете, речь идет о капитальном ремонте на 10-12 млрд рублей до 2025 года. Это для нас большое спасение. У нас очень много старых школ.
Помните, у нас в сельских школах не было теплых туалетов? Это часть культуры. Были смешные случаи: где туалет не получался внутри, его пристраивали. Большой изношенный фонд школ был, сейчас у нас есть возможность эту историю поправить.
Я для Сайраново много сделал. Пока еще не принял решение. Найду, наверное, деревню, которой нужна особая помощь.
У меня была травма, была операция. Очень долгий период восстановления. Просто большой период мне даже действительно неудобно, хожу, хромаю. По телевизору на себя смотрю - не очень приятно. Прошел реабилитацию, надеюсь, еще поиграю. В футбол я принял решение не играть, это очень травмоопасно.
Деньги в бюджете я заложил. Вы играете в Премьер-лиге? Нет. С уважением отношусь к Шамилю Газизову, но надо об этом задуматься. Мы навели определенные вещи в этом вопросе, я хочу понимать, куда уходят деньги. Пусть играют хорошо, это от них зависит. Я же не приду к ним ругаться. Я очень утилитарно к этому подхожу. Дальше игра, ребят.
Про “Шульган-Таш” говорить не будем, о Музее кочевых цивилизаций. Я немного научный человек. Было такое ощущение, что мы не дожали всё в этом вопросе. Мы задумались все вместе - мы же кочевой народ? Мы исходим из того, что Башкортостан был административным центром кочевой цивилизации. Мы там сделали раскопки, ведутся научные изыскания, сделали современные методы сканирования этой территории. Родилась идея, что там будет деревенька ремесленников. Там будет ипподром, кумысоделие. Там будет научная составляющая. Там высокого уровня спа-отель будет. Очень интересная идеология этого музея, я его отдельно представлю. Венчать это всё будет мавзолей. Думаю, мы чуть глубже копнем в эту историю.
В “Патриоте” на следующей неделе сдадим общежитие для офицеров, строим столовую. Я пообщался с ребятами. Кто-то ползает, кто-то с вышки прыгает. Глаза горят у ребят. Это не лагерь, здесь всё гораздо глубже. Я горжусь этим проектом. Он очень своевременный для нашей республики.
Есть выходные. Потом по вечерам прошу, чтобы привозили ко мне на работу. Очень приятно, что у меня четвертый ребенок - первый, который говорит “атай”. У меня няня из Белорецкого района. Старший - я не делаю скидку на его возраст, говорю как с взрослым. Но у меня надежный тыл. А дома у меня принцип: в семье хозяин должен быть одна. Мне комфортно, скажем так. Я чувствую абсолютно надежный тыл. Я счастливый человек.
Буду отмечать традиционно, здесь, в Уфе. Может быть, сделаем вылазку на Советскую площадь. Подведем итоги, порадуем детей подарками. Пожелание как у всех: здоровья, счастья, спокойствия, благополучия, успехов в работе. Я всем сказал, кстати - это выходные. Но уверяю, что мы продумали всё. Проговорили все вопросы с МВД, с управлением чрезвычайными ситуациями. Новый год мы будем вместе праздновать- и самим улыбнуться, и бокал шампанского выпить. Это правильное решение. В каждом действии главное - делать искренне. Я думаю, что неуместно тратить деньги, потратили деньги на горки только. Пришлось делать новые, во всем остальном меня услышали и не тратили деньги. Мое отношение к корпоративам уже услышали. Я секрет открою: своему коллективу пообещал, что придет время, и я организую бал, когда мужчины в костюмах придут, женщины - в платьях.