Как бороться с подростковой агрессией?

Во время обучения в школе у ребенка начинаются проблемы в отношениях между учениками, родителями и детьми и так далее. В рамках программы «Интервью» на телеканале БСТ мы поговорили о подростковой агрессии.

Фото №1 - Как бороться с подростковой агрессией?

Как не допустить серьезных конфликтов, и вовремя понять причину этой самой агрессии? Эти и другие вопросы мы обсудили с Ириной Хох, главным внештатным медицинским психологом Министерства здравоохранения Башкирии.

Азат Самерханов:

Насколько важно заранее распознать, выявить какие-то признаки у ребёнка будущее проявление агрессии?

Ирина Хох:

Давайте мы сосредоточимся на том, о какой агрессии идёт речь, потому что ее очень много разной, есть разные способы ее выражения. Если мы говорим о физической агрессии, то на определенном этапе своего развития ребенок ее проявляет, так как очень мало у него других способов выразить свои эмоции. Это физическая агрессия. Главное на нее не отвечать родителям, а переориентировать ребёнка на какие-то другие деятельности, например, смотря в окно, сказать: «Смотри, собачка бежит, давай посмотрим с тобой». Если мы говорим о вербальной агрессии. Когда мы обзываем, ругань, возможно сплетни, возможно какая-то клевета, нужно понять: в чём смысл, почему ребёнок это произносит, или почему он включается в такие процессы взаимодействия? Это может быть связано с тем что, например, у него собственный страх, что он не может по-другому выразить себя, у него проблема в коммуникации, в общении? Либо он подвержен влиянию группы, потому что достаточно мощно работает вербальная агрессия. Особенно есть различия по половому признаку: для девочек больше характерна вербальная агрессия, для мальчиков - физическая агрессия. Может, в семье есть такой посыл, и там принято общаться на таком уровне. Если мы говорим о косвенной агрессии, то есть агрессии, которые направлены на неодушевленные предметы. Например, человек не может направить на другого человека, а направляет это на забор, на памятник, на произведения искусства. Мы их называем вандализмом. Таким образом выплескивается весь негатив. С чем это связано? Это подражательное поведение, или я разрешаю это делать, или это некий способ снизить свое собственное напряжение, раздражение и так далее. Но способов таких много, и если один из таких – вандализм, то, возможно, ребенка научить другим способом это совладать.

Азат Самерханов:

БАШКОРТТАР-БСТ

В конце концов, лучше, чем памятники рушить, можно пойти в спортзал и бить грушу.

Ирина Хох:

Или так, или проплакать, прорисовать, всё обсудить.

Азат Самерханов:

Мальчики, особенно подростки, проплакать, наверное, не про них.

Ирина Хох:

Про спортзал, наверное, лучше, но опять есть определенный разговор. Давайте говорить честно, задают эту канву вот так себя вести всё-таки мы, взрослые. Мы даем разрешение: «Я тебе разрешаю драться». Но мы можем провоцировать такой тип поведения, говорить: «Ты же мальчик, дай ему сдачи». И тогда ребёнок получает разрешение, и ребёнку непонятно, в каких случаях он может дать сдачи, а в каких за это его будут ругать. У него создается двойственность. Может быть, этот пример будет несколько оскорбительным, но, вот если, например, щенку давать играть с туфлями, а потом его ругать за то, что он разорвал ваши модельные туфли. Но ему не понять качество той обуви. С ребенком то же самое. Если нет ни единого послания: «Старайся решить миром, старайся обговорить, старайся говорить о своих чувствах». Тогда послание будет едино.

Азат Самерханов:

В школах у нас какая агрессия чаще всего проявляется вербальная, физическая или все вместе?

Ирина Хох:

Всё вместе, в совокупности. Может обретать формы травли человека - и физическая, то есть избиение где возможно вербальная агрессия, когда его называют каким-то словом. Школа - это вообще сложное государство.

Азат Самерханов:

Люди подвержены объединяться в какие-то группы, что называется травля.

Ирина Хох:

Это действительно происходит. Больше характерно агрессивное поведение для статусов детей. Они же получают определенный статус в этом сообществе ученического коллектива: лидеры и отверженные. То есть первые проявляют агрессию дабы удержать свою власть – для них это главное. А вторые, чтобы себя защитить. То есть смысл агрессии он может быть разный, но форма ее выражения одинаковой. Например, физическая.

Нельзя забывать и о педколлективе. А сколько агрессии дают учителя? Да, они не выдерживают, да, очень сложные условия, но вербальная агрессия учителей преобладает.

Азат Самерханов:

Вы имеете ввиду повышение голоса и так далее?

Фото №2 - Как бороться с подростковой агрессией?

Ирина Хох:

Повышение голоса, называние детей какими-то уничижительными словами. Даже в Законе об образовании стоит строчка: «Нельзя физически воздействовать». Физическое можно увидеть, но там и ведь дальше идет – эмоциональное и психологическое воздействие. А игнорирование, например. Ребенок тянет руку, а на него не обращают внимание. У ребенка складывается собственное мнение «я не нужен, я плохой, учитель меня не любит». Это всё лежит на поверхности. На это мало обращают внимание, хотя исследование учителей показывает, у них невысокий уровень агрессии. Наверное, усталость, чрезмерный формализм неких видов деятельности.

Азат Самерханов:

Педагог – это же призвание больше, случайные люди там не задерживаются. Должен быть какой-то стимул, жизненная потребность давать знания, заботу детям, поэтому сложно это с агрессией связывать. Хотел вот о чём спросить, вы сказали, что может быть защитная агрессия, а ведь может

ребенок копить эту агрессию, а потом выплеснуть ее в какие-то там ужасные дела. Примеров масса, даже у нас в регионе. С этим как бороться?

Ирина Хох:

Опять-таки, с чем мы всегда сталкиваемся? С тем, что у нас мало умеют или знают способов, как вот эту агрессию канализировать. То есть найти пути как разрешить эту агрессию, не накапливать. Потому что в данном случае вот эти вот нормы: «Ты не должен грубить учителям, ты не должен так отвечать родителям» и так далее. В подростковом возрасте есть и гормональные вещи. Например, известно, что повышение мужского полового гормона тестостерона может быть одной из причин того, что повышается агрессивность. Кроме вот этих способов тоже проводились исследования. Например, компьютерные игры. С одной стороны, они могут разрешать агрессию, потому что я там проиграл в агрессивной стратегии, стрелялке, и уровень моего напряжения снизился. А с другой стороны, наоборот, я могу получить образец поведения.

Азат Самерханов:

Недавно в США был случай, когда чемпион всяких разных больших виртуальных турниров, который побеждал несколько лет подряд, проиграл. Буквально тут же он встал из-за консоли и начал стрелять по людям. Это ужасные вещи на самом деле.

Ирина Хох:

Да, мы опять говорим о саморегуляции поведения. То есть сейчас, в этой скоротечности нашей жизни, в этой быстроте ритма нашей жизни взрослые приобретают этот опыт, у них есть несколько задач, которые они решают. Их мы можем воплотить в работе, в каком-нибудь подъеме. В данном случае выплеснем агрессию, потому что есть и понятие агрессии в конструктивном плане. Например, у лидера. Чего-то он хочет добиться, коллектив сплотить, и так далее. Он тратит очень много сил на какие-то свершения. Это может, например, у взрослого человека быть в том, что он решает бытовые задачи и так далее. У ребёнка всё ограничено. И когда мы всё-таки говорим больше об агрессии несовершеннолетних, нет ни учебного предмета саморегуляции, некогда заниматься в школьной среде методами саморегуляции. И представляет, что когда-то, на каком-то этапе развития ребёнок сам это поймет и дойдёт. А вот не получается.

Азат Самерханов:

Не получается, тем более как вы правильно заметили, ритмы совершенно другие сейчас, нежели 10 лет назад. После всех этих несчастных трагических событий шли разговоры о системе образования на федеральном уровне, о том, что будет увеличиваться количество психологов, которые работают в школе. Не может один или даже два человека на тысячу детей себя растратить, уделить им необходимое количество времени. Вы видите эту работу? Она идёт или нет?

Ирина Хох:

Вопрос немного сложный. Я думаю, что с увеличением психологов какие-то может быть острые моменты будут сглажены, но это не решение проблемы.

Азат Самерханов:

В чем вы видите решение проблемы?

Ирина Хох:

Решение проблемы в том, чтобы в отдельно взятом коллективе школы, а она способна, ребёнок там 10 лет занимается, проводит большую часть времени он находится в школе. Необходимо укреплять традиции школы,

Делать ученический и учительский коллектив соратниками, партнерами в достижениях. Не во всех школах Уфы, по республике, не во всех школах мы видим какие-то экстраординарные случаи. В школах есть традиции, школа как семья, принимает нового члена семьи-первоклашку и выпускают, условно говоря, в 9 или 11 классе. Если есть традиции, если школа всё время передает через мероприятия, через общение, что ребёнок нужен и важен, где работают в том числе и составляющие культуры, религии и национальности. Почему вот таких проявлений через меры вплоть до суицида нет, например, в республиках, где сохранилась связь между поколениями – в Дагестане, Чечне. Действует принцип «Я не могу вот таким своим поступком опозорить род». Вот это главное. Это долгосрочная перспектива, безусловно. По поводу психологов - это краткосрочная перспектива. Они делают огромную работу: диагностику, ведут группу повышенного внимания, общаются с родителями, они общаются с преподавателями. Работа просто гигантская. Но другой стороны, мы с вами говорим, что есть латентные, скрытые формы. Когда я надеваю маску благополучного ребенка из благополучной семьи, и всё прекрасно и хорошо, но в душе ад.

Не всегда это можно распознать, даже при помощи психодиагностических инструментов. То есть это настолько нужно быть самому с повышенным вниманием. Вот даже в головном мозге выявлены участки, которые реагируют на какие-то минимальные изменения. Даже здорово, если обращаются сейчас педагоги и психологи ко мне больше. Ни родители замечают, что ребёнок стал анорексичным. Например, резкая потеря веса, ломкость волос и так далее. Родители замечают - обращаются учителя. Вот это внимание стало расти. Здесь мы опять говорим о краеугольных вещах, о человеческом факторе. Если я профессионал, если я люблю свое дело, я имею направленность на детей, на людей в целом, я буду очень многое замечать, я не буду равнодушен.

Азат Самерханов:

Родители склонны, наверное, перекладывать всё на систему образования. Начиная с садика: «Вы должны заниматься». Школа «Будьте добры, мы работаем и все такое». Какие советы вы можете дать родителям, чтобы найти эту золотую середину, чтобы был диалог с ребенком, одновременно чтобы родители общались с педагогами и психологами, чтобы это была одна такая группа единомышленников, для того, чтобы воспитывать детей в добре и мире.

Ирина Хох:

Вы правильно сказали, абсолютно верно. Центром притяжения становится ребёнок, а когда начинается: «Так, мы вам отдали в школу, воспитываете». Всегда понимаем, что это разделенная ответственность, потому что у школы есть четкие задачи –дача начального базиса знаний, научить учиться. У них несколько других задач. Воспитательная задача тоже есть, но она не является краеугольной, потому что само образовательное учреждение говорит, что первичная задача – ранняя профориентация на старших классах.

Родители здесь играют поддерживающую роль. Просто нужно говорить о том, что «Уважаемые родители, когда мы начинаем с вами стоять на «ринге» и разбирать у кого какая ответственность мы забываем самое главное ради чего мы это делаем. Ради собственного утверждения или всё-таки это мы делаем ради ребёнка, ради его безопасности в школьной среде, ради его благополучия, ради его состояния, потому что если ребёнок учится с радостью, если он идет в школу с большим удовольствием, то и знания становятся более глубокими и долговременными.

Азат Самерханов:

Помимо психологов есть еще какие-то институты. В Уфе есть центр для трудных подростков. Что там делают эти ребята, кто там работает? Расскажите, пожалуйста, имеет это какой-то эффект?

Ирина Хох:

Еще есть приюты, центры для трудных подростков, есть 5 городских центров психологической помощи детям и подросткам. есть Республиканский центр помощи детям, подростком и молодежи. Они занимаются методической, просветительской, консультативной работой. У нас закреплены школы по районам к этим центрам городским.

Фото №3 - Как бороться с подростковой агрессией?

Азат Самерханов:

Кто приводит туда этих подростков?

Ирина Хох:

Здесь очень тесная взаимосвязь администрации школы, коллектива школы и коллектива вот этих центров. В центре есть, например, телефоны доверия, где идет онлайн консультирование, дистантное телефонное консультирование. В республиканском психотерапевтическом центре тоже самое. Подростку представляется любая помощь - очная, заочная, дистатнтная, как тебе удобно принимать эту помощь. Из-за вот этого взаимодействия, соответственно, приходят представители этого центра в какие-то мероприятия школьные, либо школа заказывает у них мероприятия. Межведомственное взаимодействие создает ту среду, где ребенок понимает «Мне плохо, я знаю куда идти». В нашем мире очень важна информация: «Куда я могу идти для того, чтобы получить ту или иную информацию?»

Азат Самерханов:

Какие результаты у этих центров?

Ирина Хох:

Результаты такие, что снижается все-таки такая статистика

Азат Самерханов:

То есть вы видите это?

Ирина Хох:

Снижается, к сожалению, только не по городу Уфе.

Азат Самерханов:

По другим городам тоже?

Ирина Хох:

По городам Республики у нас идет снижение, по городу Уфе пока нет.

Азат Самерханов:

С чем это связано? Из-за того, что город большой?

Ирина Хох:

Наоборот, чем больше город тем больше доступа и тем больше выбора.

Здесь очень много причин. Если бы причин было 1, 2, 3, мы бы давно это ликвидировали, потому что здесь есть и наследственные черты, есть передача, например, на уровне генетическом высокого уровня агрессии, и в том числе аутоагрессии - агрессии, направленной на себя. Может быть такой случай в семье, и тогда поражаются до четырех поколений. Ребёнок является заложником того что этот пример есть, и это один из примеров решения проблемы.Это могут быть какие-то ранние психические расстройства, это могут быть черты характера, которые к этому расположены. Это социальная среда, там такой конгломерат различных причин, поэтому говорить только, что большой город, является неверным.

Азат Самерханов:

Есть люди, которые состоят на учете в каких-то центрах, в разных комиссиях, что называется под наблюдением педагогов. Вместе с тем они продолжают учиться в обычной средней школе, проявлять себя в дальнейшем. Дай Бог чтобы они вставали на путь добра и мира, но не всегда так получается. Как другим детям быть? Как себя вести, как не попасть под это влияние, не стать плохим мальчиком, как противостоять агрессивным действиям. Что вы можете порекомендовать?

Ирина Хох:

Вы говорите о такой форме поведения, которое называется ассертивное поведение, то есть уверенное отстаивание собственного мнения. Тогда нужно начинать с того психологического феномена с того явления, которое у нас есть – это уверенность в себе и в собственной ценности.

Это тоже задача как семьи, так и задача школы, взаимодействие психолога, социального педагога, классного руководителя. Здесь же самое главное самооценка, как я себя оцениваю.

Азат Самерханов:

Мы говорим о подростках, о детях. Не всегда они этот стержень держат, и у кого-то он не сформирован.

Ирина Хох:

Мы говорим о том, почему не внедрять интерактивные формы. Как ты будешь вести себя, какие-то представлять задачи проблемные в условиях искусственных, которые контролируются преподавателем. На тренинге предоставляются какие-то задачи игрового порядка.

Если тебя подошли обозвали если подошли несколько, компания, и вот тебя начали обзывать. Как ты будешь вести себя, какие есть способы. И коллективное сознание детей ученического коллектива решает эти вещи, помогает. Ребёнок с каждым таким тренингом, интерактивным заданием возьмет то, что нужно. Нужно внедрять интерактивные формы, хватит уже просто передавать информацию. Она не оседает, потому что дети понимают «Да, я понимаю правила дорожного движения, нужно выполнять». Попадают в ситуацию, знают правила движения, но не выполняют.

Отработка навыков, как нужно себя вести в той или иной ситуации, и безопасность физическая - там воздействует нападение, предложение куда-то поехать, и психологическая безопасность – когда тебя обзывают, когда тебя унижают, ты ведешься на это, ты веришь, что тебе об этом говорят или ты всё-таки знаешь «Нет, извините ребят, я не такой, я знаю себе цену». Собака лает, ветер носит, а караван идет.

Азат Самерханов:

Расскажите, пожалуйста, как родителям построить взаимодействие с подростками в семье, в быту, и спроецировать это всё на школу, на другие формы сосуществования с другими людьми

Ирина Хох:

Стараться изменить ситуацию доминирования над подростком: «Я знаю, как надо, а ты ещё не знаешь». Наши дети очень быстро учатся, и очень много знают. Нужно выстроить партнерские отношения: «Ты знаешь, я бы хотел как-то, а вот как ты думаешь? Какое твое мнение по этому вопросу?» По финансовым вопросам, по вопросу поездки, например, досуга. Почему с ребенком это не обсудить?

Азат Самерханов:

Подростку важно, чтобы к нему обращались, ведь он считает, что он уже взрослый.

Ирина Хох:

Нужно определить области свободы, опираясь на безопасность. Что я могу позволить, какой я могу позволить сделать выбор ребенку. Контроль нужен. Таким образом нужно перейти с доминирования и полного всевластия над ребенком к ситуации партнерских отношений.

Азат Самерханов:

Есть такое понимание у родителей?

Ирина Хох:

У многих есть. Либо они приходят за помощью: «Дайте мне информацию, мой ребенок меняется, я не знаю, что делать». Это замечательно. Это говорит об ответственном родительстве. Мы даем информацию, и по конкретным ситуациям прямо говорим: «А вот попробуйте это, а вот попробуйте такое выражение. А вот попробуйте с ребенком поговорить».

Азат Самерханов:

Какие формы могут существовать? Люди приходят, звонят, обращаются, пишут?

Ирина Хох:

Есть консультация, которая проводится на всех уровнях в зависимости от возраста, потому что у нас есть детское отделение. Есть отделение, где мы принимаем уже 16, 17, 18 лет и так далее. Можно обратиться на сайт нашего центра и посмотреть. У нас проводятся консультации совместные, семейные консультации, то есть мы можем отдельно с родителями поговорить, отдельно с ребенком с разрешения родителей, потому что он пока несовершеннолетний. И семейный консультант - вместе создавать ситуацию, и ее обговаривать. И есть у нас выездные. У нас заказывают беседы на родительские собрания, на педагогические.

Мы проводим тренинги с родителями, сейчас активизируются, например, в администрации районов, которые приглашает нас проводить тренинги с административными сотрудниками, которые будут трансляторами, примерами поведения. Это вот такая цепочка горизонтально-вертикальная, которая выстраивается.

Уфимская волна
Пенальти