Сирены воют, люди оглядываются. Бежать нельзя игнорировать. Как отличить боевую тревогу от учебной? Подземные уфимские убежища и склады с противогазами. В каком состоянии они сейчас и могут ли спасти от радиации или газовой атаки? Часы военного времени, красные кнопки и перехваты сигналов. Какие секреты хранит система гражданской обороны республики, попробуем выяснить в специальном репортаже.
Спокойствие уфимских улиц нарушает вой сирен. Кто-то настороженно оборачивается, кто-то снимает сториз. Но большинство совсем не обращают внимания на тревожный сигнал. Те, кто вырос в мирное время, уверены: тревога учебная.
Однако на этот раз оповещение непростое. И хотя оно действительно проверочное, впервые за долгое время сирены работают по настоящему боевому сценарию. Здесь, на крыше главного управления МЧС, от звука в 110 децибел закладывает уши. Источник – легендарная сирена С-40. И когда слышишь, как они срабатывают одновременно по всему городу, невольно представляешь самое страшное – войну.
Именно такой продолжительный, трехминутный, сигнал означает необходимость срочно включить телевизор или радио и следовать указаниям на экране. В это время прерывается вещание на всех основных телеканалах. В случае реальной угрозы, например, воздушной тревоги, людям объяснят, где можно укрыться и что делать дальше.
Это называется перехват сигнала. И, кстати, на режиссерском пульте БСТ к нему не имеют никакого отношения. А вот кто и откуда управляет одновременно всеми телеканалами и радиостанциями, расскажем чуть позже. А пока спустимся под землю и покажем, что представляют из себя современные убежища.
Это защитное сооружение одного из уфимских предприятий. И подобные есть почти на всех крупных учреждениях республики. Ведь от жизни их работников в случае войны зависит жизнеобеспечение всего города.
В убежище установлены две стальные, полностью герметичные двери с так называемой морской системой закрытия. В случае взрывной волны первая дверь примет удар на себя. Во время эвакуации люди заходят сначала вот в этот шлюз, или тамбур, и затем закрывают вторую дверь по той же самой системе. Мы в безопасности.
Это место сотрудники сравнивают с космическим кораблем: все системы могут работать в автономном режиме, без связи с поверхностью земли, если там произошло, допустим, химическое заражение. Здесь будет чистая вода, воздух и свет, даже если подача электричества из основной сети прекратится.
Запуск мощного дизельного генератора, и в убежище гаснет свет. Но лишь на время, пока включается автономный режим. Уже через несколько секунд подача электричества возобновляется.
Это так называемая вентиляционная камера. В убежище предусмотрены две системы подачи воздуха. Вот по этим трубам идет приточная вентиляция в случае, если воздух на поверхности чистый. Если же он заражен, или как еще говорят, грязный, его подают вот по этим желтым трубам, а затем очищают с помощью гигантских фильтров. В некоторых убежищах и вовсе есть полностью автономная система подачи кислорода, как на подводных лодках. От ударной волны людей в укрытии защищают специальные противовзрывные секции.
Сотовой связи под землей нет, зато есть еще советская радиостанция – до сих работает без нареканий. С тех же времен здесь хранятся противогазы, которые постепенно обновляют на более современные.
Оживить человека, даже если на его месте манекен по имени Гоша, не так-то просто. Одно неловкое движение, и датчики показывают: сломана грудная клетка. Сотрудники предприятия отрабатывают навыки оказания первой помощи. Здесь же, в медпункте внутри убежища, хранятся аптечки первой помощи и санитарные сумки.
Между тем мы отправляемся еще в одно убежище – хорошо знакомое нам, работникам ТВ. Ведь и уфимский Телецентр считается стратегически значимым объектом.
Убежище телецентра рассчитано на 150 человек. Как и во всех подобных местах, здесь двойные стальные двери, вентиляционная камера, где фильтруется воздух, резервуары для воды на 400 литров – здесь таких три. А еще сохранился настоящий телеграф. Для тех, кто не помнит, что это такое: по нему с помощью телефона и клавиатуры отправляли сообщения – распечатывали на бумаге. Можно сказать, такой факс советской эпохи.
На складе уже знакомые нам противогазы и наборы средств против радиации и отравлений химическими веществами. А еще мы находим военную полевую рацию – очевидно, на самый крайний случай, если все остальные способы связи окажутся недоступны.
Но, пожалуй, самым впечатляющим объектом для нас стал склад гражданской обороны в Аургазинском районе – огромное помещение, где хранятся сотни тысяч средств индивидуальной защиты и спецоборудования.
Площадь склада – более 1700 квадратных метров, и почти вся она заставлена ящиками с противогазами, взрослыми, детскими. Их завозили сюда буквально вагонами еще в 80-е годы прошлого века, но все они до сих пор в исправном состоянии.
Ветеран гражданской обороны Борис Лютов сам принимал каждый ящик и лично участвовал в строительстве склада. Сегодня все, что хранится здесь, предназначено для гражданского населения республики. Совсем не хочется представлять их на детях, но противогазы есть и для школьников, и для детсадовцев от полутора до семи лет. А грудных малышей в случае реальной угрозы помещают в специальную защитную детскую камеру.
Суровый пес по кличке Черри охраняет химико-радиометрический центр, и это неслучайно. Внутри здания находится мощнейший источник радиации, способный выдать смертельную дозу облучения. Наша съемочная группа оказалась буквально в метре от него.
Но сотрудники успокаивают: радиация локальная, направленная, ее выдает специальное устройство для поверки дозиметров – их привозят сюда со всей республики. Исследования проводит заслуженный спасатель России Хаким Нигматьянов, работает в защитном свинцовом жилете. Пока мы записываем интервью, дозиметр не перестает тревожно пощелкивать, предупреждая о повышенном радиационном фоне в этой лаборатории.
Впрочем, с радиацией Хакиму Хаматовичу доводилось встречаться не только в лаборатории. В Чернобыле он оказался в первый же день после аварии – разворачивал лагерь для ликвидаторов. На груди у каждого тогда был индивидуальный дозиметр. Подобные используются и до сих пор.
Вот такие защитные кепки выдавались ликвидаторам на Чернобыльской АЭС. Это практически музейный экспонат, но они еще сохранились в старых запасах гражданской обороны. Они пропитаны специальным раствором, который защищает от радиоактивной пыли и немного от проникающей радиации. Здесь даже можно прочитать надпись: швейная фабрика города Гуково, год выпуска – 82-й.
В случае угрозы радиационного заражения химики-разведчики используют небольшой, но очень тяжелый свинцовый контейнер для перевозки опасных образцов. А еще аварийный комплект для дезактивации – чемоданчик, в котором, как ни странно, обычные веник, совок и стиральный порошок.
Здесь же, в химико-радиометрическом центре, противогазы и защитные костюмы испытывают на прочность. Такой проверке регулярно подвергаются запасы со всех складов гражданской обороны.
Команда «газы» – и надо за 5 минут облачиться в защитный костюм. Никаких поблажек для девушек, ведь радиация не позволит взять тайм-аут.
На учебном полигоне отрабатываются навыки химической разведки местности. Важно определить, заражен ли воздух радиацией или отравляющими газами. Используют новые приборы на электронной базе. Однако подобные работают от источников питания, и на экстренный случай на вооружении остается знаменитый советский прибор ВПХР, которому не нужны батарейки. В наборе – индикаторные трубки, где каждый цвет означает тот или иной смертельный газ.
В это время прямо на крыше одного из спецавтомобилей разворачиваются метеостанция и спутниковые антенны. Это уникальные передвижные химические лаборатории с таким оснащением, которого нет больше нигде в России. Одна исследует воздух, вторая – воду.
Смысл в том, что весь процесс полностью автоматизирован – техника проводит высокоточные замеры практически без участия человека и мгновенно передает данные за сотни километров. Острая потребность в такой лаборатории возникла в Сибае, когда город на протяжении полугода задыхался от вредных выбросов серы из карьера. А специалисты гражданской обороны все это время круглосуточно вручную исследовали пробы воздуха. Полученный опыт был учтен при создании лаборатории на колесах.
Теперь эти машины работают практически на всех чрезвычайных происшествиях. Определяют 27 химических компонентов в воздухе и 19 в воде. Все эти данные в режиме онлайн стекаются сюда, в ЦУКС – Центр управления в кризисных ситуациях. Одно из последних крупных ЧС – пожар на заводе Уфаоргсинтез.
Более того, система способна даже прогнозировать развитие ЧС, например, уровень затопления во время паводка. На всех гидропостах установлены онлайн-камеры, а на карте уже сейчас можно посмотреть, какие дома будут затоплены, если вода поднимется до отметки выше 800 сантиметров.
И, кстати, отсюда же, из соседнего кабинета, ведется перехват теле- и радиовещания по всей республике, о котором мы говорили вначале. Вот эти хрупкие девушки одним нажатием могут прервать даже выпуск новостей. А еще задействуют телефоны и SMS-оповещение.
Здесь повсюду мигающие лампочки и красные кнопки, которые страшно задеть, чтобы ненароком не запустить всеобщую тревогу. А на стене – сразу три циферблата: уфимское, московское и особое оперативное время – «часы военного времени», как их называют здесь. Сейчас они стоят, но если когда-нибудь все же пойдут, система гражданской обороны перейдет в другое временное измерение.
Сейчас, в мирное время, все оборудование на вооружении гражданской обороны используется в профилактических целях – оповещения в период пандемии, стихийных погодных явлений, половодья, пожаров. И хочется верить, что все эти современные приборы, новые противогазы и убежища никогда по-настоящему не пригодятся, а часам военного времени так и не суждено будет пойти.
