«Смертей видел много»: история сына полка из Башкирии, в 12 лет дошедшего до Берлина

Когда жизнь впечатляет больше, чем кино. Как сложилась судьба Александра Грошенко – единственного в республике настоящего сына полка? Какой ценой 12-летний мальчишка добывал сведения о немецких танках и орудиях? Дошел до Берлина, но жалеет, что так и не увидел Рейхстаг. А на стенах имперской канцелярии до сих пор сохранились автографы советских солдат. И в мирное время – на обороне жизни. Сын полка рассказывает, как строил трубу уфимской ТЭЦ-2, что до сих пор снабжает теплом весь город. 

В свои 87 он по-прежнему уверенно вступает в сражение на поле боя. На шахматной доске все решают анализ, стратегия, ну и, конечно, вера в победу. Все как на войне, страшные реалии которой ему тоже довелось познать. Александр Филиппович Грошенко – единственный в республике настоящий сын полка, повидавший всё и дошедший до Берлина в 12 лет. Его судьба по своему драматизму и трагичности не уступает сюжетам известных фильмов, а порой впечатляет гораздо больше. Ведь в правде жизни и смерти на войне нет художественных прикрас.

Конечно, никому неохота умирать. И ради чего умирать? Наш солдат – он, конечно, не ради награды, а ради Родины, ради семьи своей, чтобы они жили в благополучии – поэтому он и сражается геройски.

Александр Грошенко, ветеран Великой Отечественной войны
Фото №1 - «Смертей видел много»: история сына полка из Башкирии, в 12 лет дошедшего до Берлина

Пока мы настраиваем свет и звук для записи этого интервью, Александр Филиппович слушает свою любимую песню «Букет цветов из Ниццы» Салтанат Ахметовой. И видно, как музыка накрывает ветерана волной воспоминаний.

Когда началась война, ему было всего 8. Отец ушел на фронт и пропал без вести почти сразу – в 41-м. Через год Ростов-на-Дону, где они жили, попал под сильнейшую бомбежку. Второклассника Сашу ранило в ногу, суматоха в госпитале и эвакуация разлучили его с матерью и сестренкой. Всю войну он будет думать, что они погибли, что он остался совсем один.

Я не знал до 47-го года, где они и что с ними. Беженцев стремились увезти куда-то на Восток, поэтому сажали в первую попавшуюся машину, телегу. В конце концов где-то в Воронежской области меня в госпиталь положили.

Александр Грошенко, ветеран Великой Отечественной войны
Фото №2 - «Смертей видел много»: история сына полка из Башкирии, в 12 лет дошедшего до Берлина
Волна

После выписки из госпиталя Саша примкнул к стайке таких же, как он, беспризорных мальчишек, которые шли в сторону фронта в поисках пропитания. Именно тогда по счастливой случайности ему и довелось стать воспитанником гаубичного артиллерийского полка. Остатки воинского формирования, разбитые в Курской битве, направлялись на пополнение. Машина командира полка заглохла у небольшого озера.

У них забарахлил двигатель, закипела вода. Я как шустрый начерпал котелки и водителю принес. И водитель, до сих пор я его помню – Андрей Бабиков, он, когда уже все наладили, стал расспрашивать меня, я говорю: отец на фронте, мать не знаю где с сестренкой. И он уговорил командира полка: давайте, говорит, возьмем его, этого пацаненка. Тот согласился. И они подобрали меня, голодного, грязного, как волчонка.

Александр Грошенко, ветеран Великой Отечественной войны

Сашу зачислили в отделение разведки на официальное довольствие. В 44-м году заново сформированный полк вступил в боевые действия на территории Западной Украины. Именно разведка стала коньком сына полка. Ведь мальчишке было легче остаться незамеченным. Его, подобно главному герою фильма «Иваново детство», отправляли в оккупированные немцами деревни, чтобы оценить силы противника.

Фото №3 - «Смертей видел много»: история сына полка из Башкирии, в 12 лет дошедшего до Берлина

Пацан быстрее пройдет, и его не так заметно. А в Западной Украине полицаи знают всех жителей. Подзывают – я притворяюсь немым, мычу только в ответ. Пенделя даст и отпускает. А там уже ждут, скажешь, сколько танков, сколько чего. Они на карандаш, мол, все, молодец!

Александр Грошенко, ветеран Великой Отечественной войны

Но случались и осечки. Однажды Саша подошел слишком близко к немецким орудиям и попался на глаза солдату противника.

Немец кричит «ком-ком» мне. Подошел, а он мне, дескать, че шляешься здесь так близко? Сапогом мне пнул. И я, наверное, часов 5 лежал, не мог очухаться от его сапога. Потом очухался, еле дополз до нейтральной полосы. Командир узнал, сказал, чтобы все, больше ни в какую разведку пацана не посылать.

Александр Грошенко, ветеран Великой Отечественной войны
Фото №4 - «Смертей видел много»: история сына полка из Башкирии, в 12 лет дошедшего до Берлина

После этого случая Сашу не отправили в тыл, но в разведку больше не пускали. Он помогал обслуживать артиллерийские орудия, бегал посыльным, доставлял документы. Вспоминает: о нем действительно заботились, а начальник штаба даже хотел усыновить его после войны, но получил тяжелое ранение.

Они, конечно, все любили меня. Старались как-то, если обстрел идет: «Сашок, давай-ка, спрячься». По-отцовски как-то, понимаете, относились. Я тогда недопонимал, что меня могут убить или ранить, понимаете? Как-то проходило это мимо моего сознания. Но смертей я видел очень много: и раненые, и убитые, хоронили в общих могилах на территории Польши, Германии. А вот я остался жив. Выходит, судьба подарила мне жизнь.

Александр Грошенко, ветеран Великой Отечественной войны

Все они понимали, что каждый день может быть последним, но не впадали в отчаяние. Даже на войне люди старались жить привычной жизнью: дружили, любили, по вечерам пели песни и подшивали воротнички. А вот фронтовые сто грамм, в отличие от киношного персонажа, 12-летнему Сашке были не положены.

Мне, конечно, старшина не давал. Он вместо этого сто граммов сахару мне отдавал. Я попробовал вино уже в Берлине только. А так не употреблял.

Александр Грошенко, ветеран Великой Отечественной войны
Фото №5 - «Смертей видел много»: история сына полка из Башкирии, в 12 лет дошедшего до Берлина

Вместе со своим полком Александр Филиппович дошел до Берлина. И там случился инцидент, после которого подростка представили к награде. Он спас от гибели своих сослуживцев, в одиночку обезвредив немецкого диверсанта. Пока советские бойцы были заняты орудиями, он заметил, как по одной из берлинских улиц, вдоль стенки к ним крадется человек.

Я к нему: «Хенде хох!» А он мне: «Сынок, я свой». У меня душа в пятки ушла: думаю, откуда тут, в Германии, да еще по-русски говорит. А он все дальше и дальше от меня пятится. И я тогда ему из автомата очередь по ногам дал. Он упал. У него был фауст-патрон под плащ-палаткой – это противотанковое оружие крепкое, хотел сзади весь расчет уничтожить вместе с пушкой. Думаю, сейчас мне всыплют за то, что я отлучился. А они меня давай качать. Я только потом понял, за что они меня качали. Оказалось, подвиг, хотя я не считал это подвигом.

Александр Грошенко, ветеран Великой Отечественной войны

Еще один эпизод врезался в память Александру Филипповичу, как по улицам Берлина вели пленных фашистов, и глазами он встретился с таким же, как он, немецким подростком.

В третьем ряду пацаненок шел, такой же ростом, белобрысый, волосы вот так вот набок, как у девчонки. И крест на груди. И наши глаза прям впились друг в друга. И пока шли метров 10, мы не отрываясь смотрели. Я думаю, за что он получил крест? Наверное, наш танк подбил. Вот я думаю: как, интересно, судьба этого пацана сложилась? Ровесник мой.

Александр Грошенко, ветеран Великой Отечественной войны

После взятия Берлина, вспоминает ветеран, у Рейхстага был жуткий ажиотаж – всем хотелось посмотреть на «логово Гитлера». Полк Александра Филипповича расположился в трехстах метрах от канцелярии, но в первый день к ней было не протолкнуться, решили отложить до завтра. А на утро по приказу их срочно отправили в Прагу. Так и не дошел до Рейхстага 300 метров, сокрушается ветеран. Спустя много лет он съездил в Берлин еще раз и все-таки осуществил задуманное – увидел это здание, на стенах которого, кстати, до сих пор сохранились автографы советских солдат, ставшие для некоторых посетителей своеобразной капсулой времени.

Настал день, когда один пожилой мужчина начал искать свое имя среди надписей. Я показала ему северное крыло, потому что там большинство подписей, а сама ушла за документами. И когда я вернулась, он уже нашел свое имя и показывал его своим спутникам.

Карин Феликс, экскурсовод Германского Бундестага

Лишь в 47-м году Александр Филиппович встретился с матерью и сестрой, которые чудом сумели его отыскать. Закончил Ивановское военное училище, женился. Судьба подарила ему жизнь на войне, но не уберегла от трагедии в мирное время. В 7-летнем возрасте его любимая дочь Наташа погибла под колесами трамвая. Для нее было куплено это пианино, которое ветеран хранит до сих пор. Позже на нем играли его сыновья. Вспоминает: однажды, еще в годы войны, он обманул других солдат, что умеет играть на баяне, а потом испытывал чувство стыда, и уже тогда пообещал себе, что обязательно познакомит с музыкой своих детей.

Фото №6 - «Смертей видел много»: история сына полка из Башкирии, в 12 лет дошедшего до Берлина

С тех пор у нас стоит это пианино, как память. Младший говорит: «Ну давай его выкинем». Я говорю: «Ты что, миленький! Вот когда умру, тогда делайте, что хотите».

Александр Грошенко, ветеран Великой Отечественной войны

Переехав в Башкирию, на родину матери, он освоил профессию энергетика, работал на предприятиях жизнеобеспечения города. Сегодня вместе с нами Александр Филиппович приходит на ТЭЦ-2, которая снабжает теплом и энергией практически всю Уфу. На проходной, как и раньше, представляется просто: Филиппыч.  

Одну из трех полосатых труб, хорошо известных уфимцам, строил как раз Александр Филиппович. В должности старшего инженера курировал ее возведение в 80-м году. С бывшими коллегами они вспоминают, как работать приходилось даже по ночам.

Фото №7 - «Смертей видел много»: история сына полка из Башкирии, в 12 лет дошедшего до Берлина

Ночной директор я был, вагон приходит – Филиппыч, на работу!

Ральф Абдуллин, бывший сотрудник Уфимской ТЭЦ-2

Третья дымовая труба была необходима при расширении мощности. Три котла построили – было девять, три построили, сейчас 12. И вот возникла необходимость для отведения этих дымовых газов.

Вячеслав Петухов, бывший сотрудник Уфимской ТЭЦ-2

При возведении этой 180-метровой конструкции случился интересный курьез, рассказывает ветеран. Перед сдачей объекта на самом верху заметили надпись, которую краской нанесли монтажники: «Жизнь – это мгновение».

Вот она, эта труба, 180 метров высотой, где было написано: «Жизнь – это мгновение». Никто сначала не обратил внимания, что они там написали. Большими буквами, 30-40 см, на всю трубу. И когда начали сдавать в эксплуатацию, партийные боссы заметили – срочно убрать. А как убрать? Они уже все оборудование убрали. Пришлось идти к ним на поклон и за счет горючего материала, который принимается внутрь, решили этот вопрос, закрасили.

Александр Грошенко, ветеран Великой Отечественной войны

Он вырос на войне и через восемь десятилетий пронес веру в главные ценности – семью, любовь, человеческую доброту. И если жизнь – это и правда мгновение, то его стоит прожить в мире.

Самое главное – жить в мире и дружбе. Без войны, под мирным небом, чтобы не слышать этих канонад, орудийных выстрелов. Чтобы жили люди на Земле, трудились, чтобы Родина процветала.

Александр Грошенко, ветеран Великой Отечественной войны
Волна
Пенальти